Военная клятва - Страница 39

Любопытство заставило меня найти силы, чтобы задать один вопрос:

— Как долго?..

Он нежно погладил мою руку.

— Три дня.

Я уставилась на него, пытаясь осознать образы и воспоминания. Всё так перемешалось.

В палатку кто-то зашёл, но я не смогла поднять головы. К кровати подошёл Маркус, а за ним Гил с тревожным взглядом. Когда он увидел, что я в сознании, его лицо расплылось в ухмылке.

— Как?.. — прошептала я.

Кир взглянул на остальных.

— Мы теряли тебя. Гилу пришла идея опустить тебя в воду и потушить пожар внутри.

— Вы... пели.

Кир кивнул.

— Ритуал. Мы хотели, чтобы ты была готова, если... — голос Кира надорвался, и он с трудом сглотнул.

Маркус откашлялся.

— К милосердию, Лара. Если бы поток не вернул тебя, мы были готовы предоставить тебе милосердие.

Я посмотрела в лицо Кира, такое усталое и полное боли.

— О мой Кир.

Он заполз на кровать и потянул меня в свои объятия. Его руки дрожали, даже когда он прижал меня к груди. Раздались голоса, но потребовалось слишком много усилий, чтобы попытаться их понять. Я закрыла глаза, опустила голову на грудь Кира и сосредоточилась на дыхании. Как же было приятно лежать в его объятиях и слушать быстрое биение его сердца.

В конце концов, Кир уложил меня на спину и, поддерживая голову и шею, поднёс чашку с холодной водой к губам. Я с благодарностью попила. Затем он поднёс миску, и я узнала запах бульона, который получался у Маркуса просто отменно. Мне удалось выпить несколько глотков к всеобщей радости.

Затем мне положили в рот лекарство от жара, и я сморщила нос от горького вкуса, который распространился по горлу при глотании.

— Не нравится вкус собственного лекарства? — фыркнул Маркус

Кир усмехнулся, и я заставила себя открыть глаза, чтобы сосредоточиться на нём. Он всё ещё выглядел уставшим, но морщинки в уголках глаз уже вернулись. Я сделала глубокий вдох и поморщилась. Он наклонился ко мне.

— Что такое, Лара?

Мне пришлось сделать глубокий вдох и прохрипеть:

— Ты воняешь.

Из его груди вырвался смех. Он задрожал всем телом и притянул меня в свои крепкие объятия.

— Ах, моя Лара. — Он опустил меня на постель, и мне показалось, что его глаза засверкали от слёз. — Думаю, ты права.

— А теперь ей нужно поспать, — прорычал Маркус. — Мы с Гилом присмотрим за ней. Вам нужно позаботиться о себе. Как только помоетесь, я накрою вам на стол.

Кир запротестовал, но я нахмурилась на него. Он сел на кровати и выдохнул:

— Хорошо.

Он погладил меня по щеке. Я закрыла глаза и на следующем вдохе провалилась в сон.

***

Жар отступил, но вялость крепко держала меня в своих тисках. На следующий день я лежала в палатке едва дыша.

Гил продолжал восполнять потерю жидкости, постоянно поя меня сладкой холодной водой или бульоном Маркуса. Сначала я была рада, так как горло ужасно пересохло от температуры. Но через какое-то время усилие выпить что-то и проглотить приносило всё больше усталости. Кир постоянно был рядом со мной, поддерживая меня за голову и поощряя пить как можно больше. Я спала чаще, чем бодрствовала, и к каждому пробуждению меня ждала чашка с водой или миска супа.

Чем сильнее я уставала, тем мрачнее становились лица окружающих. Они волновались: ведь без сил я не могла окончательно поправиться. С каждым мгновением жизнь, казалось, уходила от меня по крупицам.

— На выход.

Я открыла глаза и увидела, что Маркус прогоняет Кира и Айсдру из палатки. Кир попытался заспорить, но Маркус оборвал его:

— Ей станет лучше после купания. Мне нужна помощь малого, а не ваши любопытствующие носы.

— Мы поможем, — нахмурился Кир.

— Не в этом деле, — настоял Маркус. — Пойдите и сделайте что-нибудь полезное.

— Что, например?

Маркус вскинул руки.

— Наколите дров. Принесите воды. Наточите мечи. Только не мешайтесь под ногами.

Кир рыкнул, но покорно вышел с Айсдрой из палатки. Маркус и Гил немного похлопотали, и Гил отправился за ведром тёплой воды. Я оценила его усилия не задеть мою «робость», хотя не думаю, что теперь в этом был какой-то смысл. Все видели меня во всей красе в тот или иной момент. Но я даже не могла найти сил, чтобы засмущаться.

Маркус подошёл к кровати и откинул одеяла.

— Мы вымоем волосы, Лара. Тебе ведь станет лучше, да?

Идея была очаровательна, но у меня не было сил, чтобы выразить свой энтузиазм. Я вздохнула, и Маркус помог мне перекатиться к краю кровати. Должно быть, он понял меня, так как издал тот же успокаивающий звук, как и Айсдра с малышкой. Я слабо улыбнулась, и он даже нежно похлопал меня по спине, точно также как Айсдра.

Я закашлялась.

Боль охватила грудь, и я зашлась в судорожном кашле. Мучительный приступ оставил меня совершенно без дыхания, склонённую над краем кровати в отчаянной попытке прочистить горло. Маркус держал меня, отчаянно зовя Кира и Гила. Я уставилась на суету, что вызвала, и вдохнула воздух, пытаясь осмыслить, что только что произошло.

Прибежали Кир и Гил, требуя объяснений. Маркус рассыпался в извинениях, словно он пытался толкнуть меня в спину. Но я не сомневалась, что только что произошло. Жидкость в груди. Она медленно накапливается в лёгких, вместо того чтобы выходить с потом, и убивает меня. Вялость маскирует процесс, но Маркус...

— Снова. Сделай это снова.

Мой голос прозвучал не громче скрежета, но остановил разговор. Кир тут же обнял меня. Маркус стоял белее снега.

— Что ты сделал? — резко спросил Кир.

— Я побарабанил по спине. Подумал, что это её успокоит...