Военная клятва - Страница 48

— Хватка воина, трофей. — Жоден взял еду у Маркуса. — Как её назвали элементали?

Я убрала выбившийся локон за ухо.

— Её имя утеряно, Жоден. Мы нашли её рядом с мёртвой матерью. Её тхиэ.

Жоден выпил суп и внимательно посмотрел на ребёнка.

— Серьёзное дело — потерять имя. – Подошла Айсдра с вязанкой дров, и он продолжил: — Мы слушаем элементалей, чтобы найти имя ребёнка. Она молода, потеря не навредит ей. Но нужно провести церемонию.

Айсдра стряхнула грязь с ладоней.

— Она ксианка. Мы должны следовать обычаям Кси.

Жоден посмотрел на меня.

— Мы называем наших детей именами их предков или даём понравившееся имя. Рахиль говорила, что её мать звали Мира.

— Тогда назовём её в честь её тхиэ, — Жоден опустился на колено перед корзиной.

— Мира. — Жоден потянулся пощекотать шаловливую ножку. — Она должна быть отмечена. Покрыта рисунком.

Перед глазами внезапно встало лицо Анны, если бы она увидела ребёнка с татуировкой, независимо от того, что это временная метка.

— Сделаем это позже, — твёрдо заявила я.

Жоден вздохнул и взял кавадж.

— Хорошо, что мы дали ей имя.

Мира тряхнула колокольчиками и рассмеялась, вызывая у нас редкую улыбку.

Её смех напомнил мне кое о чём.

— Жоден, я забыла сказать, Симус прислал для тебя письмо. Он попросил меня прочитать его для тебя, чтобы ты смог добавить слова для своей песни.

Я ожидала согласия, но Жоден даже не посмотрел на меня. Вместо этого он уставился на малышку с мрачным лицом.

— Жоден?

— Не думаю, что смогу сложить ту песню, трофей.

Я озадаченно изучила его широкое лицо, пытаясь понять, что он имел в виду.

— Конечно. Ты устал. Сейчас не время сочинять песню. Я сохраню письмо, Жоден. На другой раз.

Жоден проигнорировал меня и вместо этого обратился к Маркусу:

— Моя благодарность, Маркус. Теперь у меня есть силы продолжить выполнять свой долг.

— Не нужно благодарить, певец. — Маркус странно на него посмотрел, но не стал давить.

— Что ты делаешь, Жоден? — спросила я.

— Я вижу мёртвых, Лара. Кто-то должен петь для них, хоть кусочек песни. — Жоден выпрямил спину и встал. — Скажи мне доброе слово, которое я смогу нести в своём сердце.

— Болезнь замедляется, Жоден, — ответила я. — Число новых больных уменьшается.

Он глубоко вздохнул и кивнул.

— Это хорошее слово, трофей. Я заберу его с собой. — Он посмотрел на малышку, которая всё ещё трясла колокольчиками. — Военачальник был прав, задержав нас здесь. Я не могу вообразить весь этот ужас на Равнинах.

— Среди детей и тхиэ, — прошептал Маркус. — Болезнь уничтожила бы их.

— Уничтожило бы само будущее племён, — добавил Жоден холодным тоном. — Недуг горожан.

— Жоден?

Его тон озадачил меня.

Но Жоден лишь быстро кивнул мне, развернулся и ушёл.

***

Часы текли без реального чувства времени. Воины приходили, воины умерли, и фляги с лекарствами исчезали из моих рук. Я работала, спала, когда больше не могла держать глаза открытыми, и ела, когда Маркус ставил еду передо мной. На какой-то недолгий момент появился Кир. Он почти не отдыхал, стараясь поддерживать боевой дух воинов. Не знаю в какой день, час или миг, но вдруг у входа в кладовую появился белый как простыня Маркус с малышкой в руке.

— Лара? Она не ест.

— Возможно, она наконец заметила, насколько гарт плох на вкус, — пошутила я, подходя к нему.

— Я думал, она спит. Я регулярно проверял её, но она спала. Нужно было догадаться её тронуть.

Я положила руку на лоб малышки. Жар, исходящий от её кожи, обжёг кончики моих пальцев. Девочка не открыла глаза при моём прикосновении, лишь немного захныкала.

— Богиня. Озеро, Маркус. Немедленно.

Маркус повернулся и выбежал на солнечный свет.

Я схватила флягу с лекарством от жара и бросилась за ним, едва переводя дух. Ноги дрожали, но я заставляла их двигаться. Остальные поднимали голову от любопытства, когда мы пробегали мимо.

Маркус ни разу не остановился. Он вбежал прямо в озеро, до талии, погружаясь в воду вместе с малышкой. Он положил её на одну руку и, сняв с неё одеяла и пелёнки, бросил их в воду. Я подбежала к нему, холодная вода кусала ноги. Малышка не открыла глаз, когда её опустили в воду, не заплакала, только всхлипнула. Я с дрожью в руках намазала тёмно-коричневую пасту на пальцы и сунула в рот ребёнка.

Тёмные глаза открылись, и в моём сердце родилась надежда. Она выглядела такой грустной, но я задержала дыхание, дожидаясь её крика, когда она распробует вкус лекарства.

Вместо этого она раз икнула и закрыла глаза.

Как только люди узнали, что малышка заболела, на берегу собралась толпа. Маркус продолжал окунать её, лить воду на головку. Он держал её осторожно, не давал носу и глазам опуститься ниже воды.

Топот ног отвлёк моё внимание, и я увидела бегущую к нам Айсдру.

— Мира?.. – спросила она, добежав до нас.

— Она больна, — лишь эти два слова удалось мне выдавить из себя. Малышка безжизненно лежала в руках Маркуса, всё её тело горело, как будто сожжённое солнцем. Тяжело дыша, Айсдра протянула холодные влажные руки к щекам Миры.

— Она горит.

— Лотос? — спросил Маркус.

Я покачал головой.

— Не для детей. Слишком опасно.

Я захватила с собой поильник, и Айсдра наполнила его водой, пытаясь заставить Миру пить. Но небольшие губки лишь увлажнились. Малышка не глотала.

— Позволь мне попробовать.

Маркус передал Миру Айсдре. Влажный кончик шнурка Айсдры, любимой игрушки Миры, задел её щёчку. Мира открыла глаза и посмотрела на Айсдру. Та напевала ей.